СВИСТУНЫ

В пятнадцати километрах к юго-западу от села Ханановка косо сходились две посадки, угловато умаляя поле. Из одной посадки в другую, срезая путь, перебежала разведгруппа из шести человек. Остановились в глубине зелёнки. Густая трава вдоль деревьев стрекотала кузнечиками. На связь не выходили, никто не курил, все молчали. Гудели ноги, шли всю ночь и половину дня. Все потели, начинался июньский зной. Звуки гаубиц на северо-западе прекратились.

Старший негромко обратился к молодому солдату:

— Астрахань, что по дрону было?

— Дрон потеряли, — молодой вытирал рукавом потное лицо. — Кажется, ястреб схватил, его успели заснять.

— Ястреб схватил, — блёкло повторил старший. — Значит, идём вслепую.

— Мы не блуданули? — подошёл смуглый со шрамом на губе, держа карту местности. — Что-то тут не всё сходится.

— Помолчи, — сухо сказал старший. — Направление и расстояние верные.

Над посадкой, где шестеро в камуфляже валялись между тонких дубков, кружил одинокий курганник. Южный ветер накалял воздух. Всё тонуло в треске кузнечиков.

— Якиман, — старший кивнул долговязому с рыжей бородой, — иди на край зелёнки, выдвигаемся через пятнадцать минут.

Рыжебородый поднялся и пошёл по посадке, шурша травой и треща сухими ветками. Оставшиеся лежали вповалку, пили воду, один справлял малую нужду.

Через пять минут вернулся Якиман. Подошёл к старшему:

— Тут из-за ветра не слыхать, но метрах в двадцати, вон там, музыку слышно. Прямо из зелёнки.

Все напряглись, приподнялись на локтях. Старший мрачно скомандовал:

— Двигаем туда. Астрахань, Табаки, вы по той стороне. Чтоб ни звука, не стрелять никому.

Группа двигалась по обеим сторонам зелёнки на шум. Незнакомая мелодия доносилась оттуда, где посадка немного разрослась, расширилась. Старший остановил своих жестом и, крадучись, приблизился к кустам шиповника. За ними открывалась маленькая поляна с вытоптанной травой. Все замерли с автоматами в руках. Наконец, раздался короткий особенный свист старшего, и солдаты пошли на звук. Сквозь сухие ветки к прогалине продирались двое с другой стороны.

Старший, замерев на краю поляны у отцветающего кустарника, смотрел на что-то. В примятой траве стоял радиоприёмник, из него звучала музыка. Рядом с радио навзничь лежал подросток лет тринадцати. Он был одет в шорты и футболку, обуви не было. На неподвижном теле не видно ни ран, ни следов крови. По голым рукам и ногам уже ползали муравьи.

Табаки подошёл к подростку, приложил пальцы к шее, посмотрел на своих:

— Готов.

Они подошли ближе. Табаки повернул голову мальчишки на бок. Стала видна большая шишка с гематомой на виске. Пустые серые глаза были распахнуты. Один из солдат обшарил карманы шорт, осмотрел поляну вокруг — ничего. Тем временем мелодия из радиоприёмника стихла и прозвучал женский приятный голос:

— Ви прослухали художнiй свист у виконаннi Олеся Смоляра. Свист це характерний високий звук, різкий або м’який, утворюваний сильним видиханням або вдиханням повітря крізь стулені зуби або губи. Наприклад — дітлахи-пастушки з вереском і свистом вибігали навперейми машині. Також такі звуки — вияв осуду або схвалення кого-, чого-небудь. Наприклад — пронизливий свист, вигуки обурення та побажання смерті ворогам. Художній свист це відтворення за допомогою свисту якої-небудь мелодії. Наприклад — з їхньої палати викликався на виступ лише один кавалерист, що володів нібито мистецтвом художнього свисту. Також свист — це звук, утворюваний швидким рухом предмета, що розсікає повітря. Наприклад — у повітрі наростаючий свист снаряда…

Якиман крутанул рукоятку и выключил приёмник. Снова всё утонуло в стрёкоте насекомых. В жарких воздушных потоках, в зените парил, раскинув крылья, курганник. Табаки достал из задней панели радио батарейки, сунул в карман. Все развернулись и пошли дальше по зелёнке, оставив тело лежать на сплющенной траве.

Скоро посадка превратилась в дебри, идти пришлось рядом с ней по заросшей дороге. Вокруг виднелись только поля и зелёные полосы деревьев. Маршрут пошёл чуть в гору, двигаться стало тяжелее. Впередиидущие перешагивали через что-то, некоторые хмыкали. Идущий последним Копчик, малорослый и курносый, увидел, через что переступали передние. В траве лежала блестящая решётка радиатора, по виду от советской машины.

— Москвич 412, — автоматически прошептал себе под нос Копчик, тяжело дыша от жары. — У дядьки такой раньше был… Как новая.

Посадка измельчала, пошла кустарниками и закончилась. Разведгруппа поднялась на обширный холм, дальше тянулась холмистая степь. Впереди, на некотором возвышении показалась какая-то постройка, из зелени выглядывал кусок стены с окном и угол крыши. Старший махнул в ту сторону и скомандовал отрывисто:

— Бегом!

Все, обливаясь потом, добежали до низкорослых, скрученных райских яблонь. Присели в тени. В небе шумел невидимый истребитель. Старший быстро оценил обстановку: запущенный сад, внутри дом, всё огорожено невысоким каменным забором, на территории никаких движений, вокруг тоже тихо.

— Астрахань, что по карте?

— Смотрю, — Астрахань возился с картой.

— Блуданули, — сплюнул смуглый со шрамом. — Я говорил.

— Завали, — зыркнул на него Старший. — Астра, ну?

— По карте нет тут ничего, — отозвался Астрахань тихо. — Не обозначено.

Старший раздумывал пару минут. Затем осмотрел вялых бойцов и сказал:

— Значит, так. Копчик, обходишь по периметру вдоль ограды. Мы все ко входу, там встретимся. Слушать, смотреть во все стороны. Двинули.

Все встали, пятеро пошли вдоль забора влево, один вправо. Копчику достался самый длинный путь. Он шёл с автоматом наизготовку, поглядывая то в сад за оградой, то в степь вокруг.

Забор был из дикаря, старый, прочный и аккуратный. За ним был полуодичавший фруктовый сад. На некоторых деревьях виднелась потемневшая краска. Кое-где на ветках были повязаны выцветшие матерчатые ленты. Между крон показывался дом. Он был необычным — странная смесь архитектурных стилей. Два этажа с мансардой под остроконечной крышей, боковые пристройки. Ступени перед входом, над ним козырёк. Всё в чёрно-белой гамме. В замысле архитектора преобладал ранний модерн. Дом выглядел очень старым, но не ветхим. Входные двери закрыты, на окнах сомкнутые ставни. Или внутри никого не было, или те, кто там находился, не хотели видеть никаких гостей. Среди степей, вдалеке от любых населённых пунктов особняк с садом смотрелся таинственно, а под звуки далёкой канонады — тревожно.

Группа подошла ко входу в ограде, все остановились. Астрахань из-за плеча Старшего удивлённо произнёс:

— Прикинь, какой прикол.

Зрелище было неожиданным и непонятным. Перед входом в сад на четырёх прямоугольных постаментах возвышались скульптуры, как бы по углам невидимого квадрата. Постаменты около полутора метров высотой, светло-серые, в зелёных потёках. На каждом пьедестале — по фигуре большого, в человеческий рост зайца. Скульптуры тёмно-серые, у зайцев длинные острые уши и злобные морды. Лбы наморщены, ненавидящий взгляд из-под полуприкрытых век. Лапы мощные, как у львов. Фигуры зверей располагались так, что они смотрели друг на друга.

Подошёл взмокший Копчик, посмотрел на Старшего, отрицательно мотнул головой. Затем, подняв брови, уставился на скульптурную группу.

— Что делаем? — Якиман озирался, почёсывая бороду. Рядом Смуглый поднёс к уху наручные часы, они остановились.

— Стоять цепью, ждать приказа, — ровным тоном сказал Старший.

Он прошёл мимо первых двух изваяний, заглянул за постаменты. Посмотрел на сад, на дом, затем на недобрые морды зайцев. Ему пришла в голову мысль, он обернулся к бойцам, но сказать ничего не успел.

Всем показалось, что резко наступила ночь. Солнечный свет словно выключили, настал полный мрак, ни просвета. Тут же каждый ощутил, как желудок поднимается в теле вверх, а сила притяжения исчезает. Раздался свист, нарастающий, производимый на вдохе, высасывающий всё вокруг. Свистело так, что лопались барабанные перепонки. Скоро ничего не осталось, кроме этого всепоглощающего звука. Это было ошеломительно, и всё завершалось шестью смертями и шестью исчезновениями. Свист плавно затих. В тёмной пустоте покатились два звука — хохоток и отрыжка.

Синие ленты на ветках в саду трепал ветер. Особняк, ограда, скульптуры у входа — всё было, как прежде. Обмен плоти на время произошёл снова, в который раз. И теперь вокруг дома на сотню метров во все стороны стоял благословенный 1974 год.

июнь 2023