ВНУТРЕННИЙ ХАОС

Это запись лазерной технологией на сверхпрочной пластине кварцевого стекла. Одна из десятков тысяч записей, хранящихся в подземном архиве. Множества вокселей в этой библиотеке содержат, в основном, бесполезные данные. Даже если некто запустит считывающую установку с электронным микроскопом и поляризационным светом, а затем подключит декодер, вряд ли эта информация будет ему интересна.

Стеклянная пластина рассчитана на хранение данных в течение 15 000 лет, её объём 8 терабайт. Для декодирования используется искусственный интеллект. Короткими лазерными импульсами в толщу кварца внесён узор историй — суперстабильных и никому не нужных.

Запись из кластера 223-11 под номером 776 4- 22АМ. Переговоры по внутренней связи двух участников проекта «Интра». Вся документация по проекту находится где-то на других пластинах или, как их называли поначалу, стекляшках, листах, пипедонах. И всё это по-прежнему бессмысленно. Нет облачных пространств, декодеры молчат, искусственный интеллект крепко спит.

* * *

— 66 23. Диспетчер пилоту. Дайте подтверждение.

— Плюс. Есть подтверждение.

— Сообщите параметры.

— Скорость 5 и 2…

— Интенсивность?

— Интенсивность 9.

— Маловато скорости для такой отметки. Но ваши био-показатели в норме. Что с субъективно наблюдаемым сегментом?

— Как обычно, серый туман.

— Вибрации были?

— Да, немного трясло в начале. В пределах допустимого.

— Белая вспышка была уже?

— Была, после старта. Минут 10 назад.

— Так, до следующей ещё есть время. Можем побыть на связи.

— Не против.

— Какой это у вас раз?

— 23-й. Кое-какой опыт имеется… Меня Матвей зовут. А вас как?.. Ах, да, вам же нельзя.

— Да, для вас я просто диспетчер. С вами, Матвей, я раньше не работал. Мы впервые в связке.

— Что? Не расслышал.

— С вами я первый раз в паре.

— А, да, понял. А вы сколько уже в проекте?

— Восьмой год.

— Приличный срок. Всякого повидали, наверное.

— Да всё довольно ровно… Что у вас в отряде недавно за неразбериха была?

— Инцидент произошёл. В боксе подготовительном было семь человек, включая меня. Зашли наши из какого-то закрытого отдела и постреляли четверых. Я думал, что трупы на утилизацию отправят, но нет, просто отнесли в соседний бокс и закрыли там. Ну и через полдня началось, шум, галдёж, хохот. Скучно им там, развлечений никаких, кроме друг друга. А нам через стену всё слышно.

— Звукоизоляция что-то слабая у вас в боксах.

— Есть такое… Ну и, естественно, их на карантин, а мы остались по графику.

— Сложно было привыкнуть к восставаниям. Год назад, когда всё только начиналось, всякие случаи были. В моём районе, где я живу, один сумасшедший одиннадцать раз собственную мать убивал. Несколько дней, заперся дома и продолжал одно и то же, одним и тем же ножом. Потом себя зарезал, и тогда их уже нашли и увезли.

— Диспетчер, у меня пошёл какой-то дискомфорт по процессу.

— Что такое? Опишите подробнее.

— С левой стороны что-то мешает… Помеха какая-то, не пойму. Давление и шум сильный. Как напильником по открытому мозгу. Жутко отвлекает и уже больно.

— Подождите, сейчас проверю.

— Вроде бы всё стабильно шло, туман обычный, видимость средняя, параметры все стандартные… Ох, твою же направо! Больно как!.. Что за белиберда происходит?!

— Матвей, всё абсолютно нормально. С показателями всё в полном порядке.

— Да как же нормально? Оно грохочет где-то совсем близко. То затихнет, то болевая волна, то щекотно. Посмотрите внимательнее.

— Да я сейчас на вас смотрю, стою рядом. Всё совершенно обыч… Ах, ты эстонский городовой! Вот оно что! Ну, етит же твою муть, как допустили?!..

— Что там, диспетчер? В чём проблема?

— Сейчас, одну минуту… Вот ты где, погань… Таааак….

— Как там дела? Мне вроде намного легче стало, совсем отпустило, ага.

— Даже не знаю, как вам сказать… Это была муха. Обыкновенная муха, крупная достаточно, с зелёной жопой. Как проникла сюда — ума не прислоню! Здесь всё герметично, двойная обработка ежедневно, всё защищено… Она тут летала-летала и вам в ухо села. И ползала там, жужжала, вероятно… В этом всё дело было.

— Вот так клюква, срань земная! Простите. Вы её выгнали?

— Не выгнал, прихлопнул.

— Точно? Я же там беззащитен перед насекомым.

— Точно. Вон валяется. С первой попытки, тканевым ремнём — раз и всё!

— Я впечатлён. Спасибо.

— Да уж, как будто всю жизнь этим занимался. Даже смешно.

— А она не восстанет?

— Ну, нет. Мухи не восстают, как и прочие синантропные и дикие организмы. Всё, сдохла и усопла, гнусь.

— Хорошо… Недавно кто-то из наших рассказывал, что давно был такой сериал «Идущие трупы», шёл несколько лет, был популярным. Вроде, североамериканский или южно, не запомнил. И там сюжет предсказывал восставания. Почти в точности… А как сейчас с этим в мире? Мы не в курсе просто, сами понимаете, то бокс, то карантин, то задания, и так по кругу.

— Стабилизировалось всё в этом отношении. Меры приняли, инфраструктуру создали, лагеря построили. Важнее всего было этическую сторону подкорректировать. Чтобы все дружно на первых порах с ума не скатились. Так что…

— У меня вторая вспышка белая!

— Понял вас. Оцените её визуально.

— Была двойная, мигание, яркая. Туман всё ещё серый.

— Хорошо, Матвей. Сосредоточьтесь на процессе. Скоро ожидается переход.

— Вас понял. Готов.

— Когда появятся объекты или объект, сразу описывайте мне.

— Плюс.

…

…

…

— 77 23. Пилот диспетчеру.

— Слушаю вас.

— В поле видимости появился объект. Расстояние пока большое, приближается быстро.

— Можете оценить?

— Да. Похож на какую-то фигуру, вроде человеческой… Точно, человеческий силуэт.

— Так, продолжайте, Матвей.

— Пока без изменений. Просто приближается, висит впереди.

— Ваши параметры сейчас уточните.

— Скорость 5 и 6, интенсивность 9. Лиминальный уровень красный.

— Продолжайте описывать наблюдаемый сегмент. Что по объекту?

— Могу рассмотреть фигуру… Это женщина, лицом ко мне. Не шевелится… Она голая. Или это костюм такой облегающий… Нет, голая. Ещё приблизилась. Она большая… Огромная, около пяти метров ростом или даже больше.

— Другие феномены наблюдаются?

— Нет. Только туман почернел… Она уже совсем близко. Полностью неподвижное тело. Остаётся прямо передо мной. Интенсивность падает, уже 7.

— Понял вас. Продолжайте наблюдение.

— У неё вместо пупка что-то типа рукоятки дверной. Так, дверь в животе открылась, внутри ничего не видно. Скорость снижается, интенсивность почти у ноля… Меня втягивает внутрь, прямо в дверной проём… Вхожу. Тут совсем темно… Кажется, дверь захлопнулась.

…

…

…

— 66 23. Диспетчер пилоту. Дайте подтверждение.

— Ага, даю… Это Матвей. Меня слышно? Связь прервалась…

— Слышу вас, Матвей. Был сбой связи. Что у вас сейчас?

— Плохо было без связи… В общем, всё в порядке. Но не сказать, что я в норме. Событий много произошло… Вот, интертекст снова заработал.

— Подкорковый интерфейс.

— Да, интерфейс… Что тут у нас?..

— Матвей, вас ничего не беспокоило после мухи в ухе?

— Какой мухи?

— Вы не помните муху?

— Нет, не помню муху… Таймер странное показывает. Это что, получается, у меня тут пять лет прошло?! Осатанеть… Как долго связи не было со мной?

— Была пауза чуть больше часа, Матвей.

— Не знаю, что сказать… У меня тут в самом деле много времени прошло, дни летели, сезоны менялись несколько раз… Пять лет…

— Что с вами происходило?

— Да тут… Я каким-то почти гномом оказался, по грунту еле переваливался, ноги короткие. Одежды никакой, всю дорогу с голой жопой. Тут что-то вроде социума. В общих чертах, как у нас, может, примитивнее слегка. Ко мне поначалу относились, как к декоративной собачке какой-то. Потом вообще перестали замечать. Главное было у них под ногами не крутиться… Они все на побережье обитают. Здесь что-то наподобие океана, но вместо воды желеобразное болото. И как-то раз не берегу оказался гигантский моллюск. Раковина не закрученная, а из двух створок. Очень крепкая такая, непробиваемая. Местные сильно хотели достать моллюска из его укрытия, но у них никак не получалось. Он закрылся и выжидал. Они чего только не пробовали — жгли его, обливали чем-то едким, обстреливали ракетами, бомбы сбрасывали, сверлили, пилили, динамитом взрывали. Ничего, до лампады всё. Он, как огромная бронированная цистерна, просто лежал себе. Они дежурили на берегу постоянно, но он не высовывался вообще. Долго всё это тянулось. Потом их главный свернул операцию, и они ушли в своё поселение неподалёку, за холмами. Очень дружные, послушные, им сказали — они делают… А я остался на берегу. Там можно было питаться такими лепёшками прозрачными…. что-то типа медуз. Больше никакой еды не было… И через дней десять, рано утром, моллюск приоткрыл створки и слегка высунулся наружу. Была в нём какая-то божественная красота. Я чувствовал, как он испускает волны симпатии и блаженства. В общем, нереальное, удивительное существо. Трудно его описать… Моллюск да и всё. Я поковылял к нему, он не стал прятаться, не боялся меня. Ну, меня здесь никто вообще не боялся, так что… И вот я оказался совсем близко к нему. Он меня просто очаровал своей красотой и своим великолепием. Его покрывала сияющая слизь. Я понял, что мне нужно её попробовать, в смысле, на вкус, то есть — поглотить некоторое количество. Ну и я обнял моллюска, потёрся об него, попробовал эту сверкающую слизь. Потом ничего не помню. Очнулся уже на исходной, вся телеметрия на месте. Вот, осваиваюсь, хорошо, что связь есть… В памяти некоторые провалы у меня.

— Что сейчас по параметрам?

— Так… скорость ноль, интенсивность 1, лиминальный уровень фиолетовый… Тут такая любопытная вещь, я помню, что я Матвей, а фамилию свою вспомнить не могу.

— Интерфейс в помощь, там слева есть опция.

— Слева? Вижу… Ципхер? Что-то не припоминаю такого. Странная фамилия — Ципхер.

— Ну, такая вот фамилия у вас.

— А что насчёт моего возвращения? Можно меня уже обратно? По-моему, давно пора. Я по телу своему, вообще-то, соскучился.

— Тут такое дело. Я почему вас спросил — не было ли беспокойства после мухи в ухе? Потому что у нас в проекте зрел заговор. Произошёл бунт одной группировки. Те же сотрудники, что постреляли ваших в боксе недавно… Для вас уже давно, но, может, помните ещё… Заговорщики эти ворвались к нам в операционный модуль, я в это время заперся в блоке управления рядом. Они выстрелили вам в голову, если быть точным, в ухо из пистолета. Оказалось, они хотели вообще всех участников проекта перестрелять, чтобы потом все восстали, а следовательно уже не могли продолжать работать в «Интре». Ваше тело унесли, как я предполагаю, в один из нижних боксов. Спинной датчик они не сняли, поэтому сейчас есть с вами связь. Тело ваше уже должно было восстать, но, сами понимаете, даже, если его переместить обратно в операционный модуль и снова подключить всю систему — возвращение не сработает. Качество организма изменилось безвозвратно. У вас, Матвей, редкий случай разделения, можно сказать, уникальный. И трагический, к сожалению. Вернуться уже не получится, некуда.

— И как же я теперь буду? Что за белиберда? Мутотень просто!.. Нет, давайте спокойно обсудим варианты. Может быть, есть всё же какой-то выход из ситуации? Наверняка в инструкциях такие случаи предусмотрены, есть какой-нибудь протокол.

— Если бы был рабочий протокол, я бы им воспользовался.

— Как же я буду теперь? И сколько я буду?

— Плохо, что у вас скорость и интенсивность практически на ноле и вы в фиолетовом пятне. Теоретически, если добыть ваше тело и снова закоммутировать его в систему, то можно было бы на предельных показателях разогнаться и…. Но даже, если гипотетически это можно было бы провернуть, есть ещё одна серьёзная проблема. И она уже связана со мной лично…

— Что? В чём проблема?

— Я, очевидно, последний из всех остался. Заперт в блоке управления. Заговорщики сейчас у двери, снаружи. Я их вижу через прозрачную стену. Ждут, когда я выйду, когда оголодаю или вода закончится, а она уже закончилась. В принципе, могут просто взорвать дверь. Дальше уже известно что… Так что я с вами, Матвей Ципхер, сейчас общаюсь как последний живой с последним полуживым. Беспрецедентная ситуация. Возможно, что вы продержитесь даже дольше меня, если они не отключат систему. Насколько я понял, их задача укокошить тут всех, а потом они покончат с собой.

— Зачем им это, не понимаю? Что за ерундистика?

— Видимо, они считают проект «Интра», в котором сами же работают, чем-то опасным. Опаснее восставания из мёртвых. Некий религиозный бред у них. Откуда появился — понятия не имею. Слышал краем уха, что они упоминают в связи с нашими экспериментами Люцифера. В общем, дикая дребедень.

— Как быть теперь? Это всё возмутительно… Слушайте, а как вас хоть зовут? Теперь уже, наверное, можно. А то для меня вы всё ещё просто диспетчер.

— Ах, да… Меня зовут Луис. Не удивляйтесь, это была прихоть моих родителей.

— Знаете что, Луис? А давайте вы как-нибудь скажете им, этим убийцам, что я, который сейчас отделён и отсутствую, но реально существую, что я — это тот самый Люцифер. И что со мной шутки плохи. Скажете им, что я их всех достану. Что приду из серого тумана и замучаю их до смерти, до окончательной смерти без восставания. Давайте? Рискнём?

— Боюсь, вы их слабо себе представляете. Фанатики сраные. Никого не слушают. Больше того, услышав такое, они, скорее всего, просто на всякий случай отключат систему. И вы тогда совсем исчезнете.

— Но попробовать-то стоит?

— Я видел, как они действуют. Я рта раскрыть не успею — всадят мне пулю в лоб. Ортодоксы крайние… Я тут подумал вот что, Матвей. Вы там следите за параметрами. Вдруг будут какие-нибудь возмущения в показателях. Пока вы хоть и слабо, но присутствуете в системе «Интра», может, произойдёт что-либо экстраординарное. Я имею в виду у вас. Поищите там моллюска своего волшебного или эту чудо-женщину с дверью в животе. Или что-то ещё… И попробуйте пойти дальше, выжить там без нашей системы, если такое, конечно, возможно. А в идеале найдите способ вернуться, желательно в каком-нибудь чудовищном и могущественном виде. Отомстите за меня, в общем. И за себя… Времени у вас, думаю, немного. Фанатики точно будут отключать оборудование.

— Задача не из лёгких, Луис, должен вам сообщить. Здесь же всё непонятно, черти ноги сломают. И женщину я помню очень смутно. Думал, она мне приснилась.

— Понимаю, Матвей… Но примите это к сведению хотя бы.

— Принял… Как вы там вообще?

— Не очень… Они замок вскрывают плазменным резаком и довольно успешно, как я вижу.

— Луис, я рад был с вами познакомиться и поработать.

— Взаимно, Матвей.

— Держитесь там.

— Вы тоже. Всё, прощайте…

октябрь 2023